Новая страница 1

Заходите в гости

www.wco.ru/biblio

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!

КОЛОДЯЖНАЯ ЛЮДМИЛА

              Церковь

И церковь, в виде корабля
плывет - и ей трава по пояс -
порогом строгим жизнь деля
на суету и свет покоя.

Сюда, воспомнив страх и стыд,
идем по тропке покаянья,
где луч сквозь прорези абсид
прольется - Божьего вниманья.

Сюда - в единственный ковчег,
прочь от житейского потопа,
сойдет, как в вечность, человек -
лучом певучим душу штопать...

И церковь, в виде корабля
плывет на зов, на млечный голос...
И вновь - покажется Земля,
и вновь слетит посланец-голубь...

     Жены-мироносицы

Слова плодами лозы вскипали
в тот день, о чем бы ни говорили,
и шла Мария, и шла другая,
и Саломея вослед Марии.

Свет пробивался из каждой щели,
день шелестел словно сонм крылатый,
шли мироносицы, шли к пещере
чредою ровною - с ароматами.

Они у цели. - Но кем отвален,
какой нездешней, иль здешней силой
у входа бывший недавно камень -
друг другу жёны так говорили.

Но в глубину потянулись смело,
глядят - в подножьи и в изголовьи
сидят два Ангела в ризах белых -
подняты крылья, глаза - воловьи...

Мария слышит - как бы из дали -
и Саломея - как будто слово:
Зачем средь мертвых вы здесь искали
Того - Воскресшего и Живого?

Мария, знай же, знай, Саломея,
что слово Божие - не истает,
и как обещано - в Галилее
Христос Воскресший вас ожидает.

И шла Мария, и шла другая,
и Саломея вослед Марии,
слова плодами лозы вскипали
в тот день - о чем бы ни говорили...

Ты родился под лучшей пастушьей Звездой

Ты родился -
под лучшей
пастушьей
Звездой... Бился -
до последнего слога -
в воздушной
сети ее лучей,
казалось - ничьей,
оказалось - Бога...

Пока мы месили
снежную жесть бумаги -
маги
пробирались дважды -
к тебе, к Мессии,
издалече...
Потому что - каждый -
Сын Человечий...

Каждая
кровля -
Вифлеем,
Из неровных
углов, из неровных
стен,
из углублений
в пещере,
из колыбели,
над которой
склоняются Дщери,

расправляя на тельце
Младенца
крестик из деревца,
который - свят...

На котором - Он будет распят...

              К Благовещению

Она дочитала почти до конца
страницу. И тень соскользнула с лица,
как будто бы стертая чьей-то рукою.

Марии душа - возносилась к покою,
как будто бы вдруг совершала полет,
как после молитвы, средь тайных высот

старинного, Богом хранимого храма.
Послышалось - будто бы стукнула рама,
А может быть, это был первый испуг

девичьего сердца. Из сомкнутых рук
огромная Книга так медленно н'а пол
упала. Марии почудился слабый

небесный ли отблеск, иль шелест крыла?
Но свет возрастал, и рассеялась мгла,
И вот перед Девой - Небесный Гонец

С той ветвью оливы, что словно венец
всей будущей жизни - Её окружила:
И тихо главу пред Посланцем склонила,

И Он произнес то, что раньше с листа
Мария читала: И стали уста
Архангела - словно устами Вселенной,

Когда Он воскликнул: Благословенна:

***

<В глубине дремучего леса<...>
всходил он на гранитный камень,
для усиления своего молитвенного подвига.>

    /Житие святого Серафима Саровского/

Тропки хвойные колки,
Божья Матерь хранит,
всходит Старец как столпник,
на высокий гранит,

пень, валун, дикий камень -
вот основа поста,
но молитвенный пламень
обжигает уста.

Ствол сосновый просторный
янтарями дарит,
Божья Матерь иконой
меж ветвям горит.

Зов молитвенный скуден,
но велик в тишине:
<Боже милостив буди,
буди - грешному мне>.

На груди крест железный,
жест мольбы - вознесен,
изнуренный телесно,
Старец Духом спасен!

Читаю я на рассвете рассказы в Минее-четьи:

Читаю я на рассвете
рассказы в Минее-четьи,
свитки - о святых.

Мы перед ними - дети,
разум наш празден, тих.

Книга - благая вестница,
страницы, месяц за месяцем,
перелистает рука.

Райской тропою светится
о жизни святого - строка.

Посвящены кому-то
каждый наш день, минута,
за ними - торопится шаг.

Не обретя приюта,
тянется к ним душа.

Нет, не увидеть воочью,
только строка кровоточит -
жизни великой след,

длиннее, или короче,
венцом - бессмертия свет.

Мученики вчерашние,
на алтарях домашних -
отроки, жены, князья.

Путь повторить их - страшно,
не повторить - нельзя.

                  К Рождеству

Начиная с азов, тянем узы, как зов,
жизни нити - лучами в ночи убывают,

утром ранним тетради замкнем на засов,
все равно, без молитвы - стихов не бывает.

Отразившись, звезда не удвоит строки,
соль земли не добыть из источника пресного,

шеломянем напьемся из древней реки,
тишиною окончим старинную песню.

К Рождеству обрубаются хрупкие дни,
видишь, в звездных лучах тени стали короче,

Бог еще не родился, мы снова - одни
на пороге декабрьском единственной ночи,

в час, когда наступает означенный срок,
повивальные вьются над миром метели,

даже время мелеет, чтоб стал виден исток,
Вечность снова висит над землей в колыбели.

Отпираются двери, сброшен райский засов,
звездный луч застывает натянутой нитью,

снова - жизнь начинается с Божьих азов,
снова - чудом становятся дни и событья...

     Что остается после жизни:

Что остается после жизни - эхо,

Обрывок повести, иль вести над обрывом,

Увенчанным навечно - точкой, вехой

Чуть сгорбленной березы молчаливой.

Что остается после жизни, после

Впаденья дней в поток путей воздушных -

Лампадка, колыбель пустая: Возле -

Хрустальный ангел, что служил игрушкой:

Последний жест, он прост - припасть к коленям,

Просить пощады у Того, Кто судит:

Потом уйти, не оставляя тени,

Потом дойти - до самой тайной сути.

Что остается после жизни - солнце,

Узор, что вышит вышними лучами,

Пришедшими из дали, сквозь оконце,

Да ангел, свет качнувший над плечами.

Последний жест, он прост - припасть к коленям,

Просить пощады у Того, Кто судит:

Потом уйти, не оставляя тени,

Потом дойти - до самой тайной сути.

                  Ковчег

Если к дому близко подступит беда,
Если голос Божий встревожит кровь,
Мы построим ковчег и возьмем туда
Каждой твари по паре да нашу любовь.

В высоту он будет в тридцать локтей,
А длиной корабль, словно Божий дом,
Мы возьмем туда и птиц и детей,
И за сорок дней беду переждем.

И мы будем плыть над высокой водой,
Родниковой, той, разорвавшей высь,
И причалит дом наш к земле Святой,
Над волной встающей как горний мыс.

Там стоит начальная тишина,
Там скрипит калитка близ райских врат,
Там земля еще от воды влажна,
Это будет наш с тобой Арарат.

И уткнется лодка в песчаный брег,
Будет в стены бить святая вода,
Встретит голубь нас отворим Ковчег,
И забудем о том что была беда -

В высоту он будет в тридцать локтей,
А длиной корабль словно Божий дом,
Мы возьмем туда и птиц и детей,
И за сорок дней беду переждем.

     ©    КОЛОДЯЖНАЯ ЛЮДМИЛА, публикуется с согласия автора

На сайте использована литература из общедоступных источников, по разрешению авторов, по согласованию с авторами, по разрешению или согласованию с администраторами других литературных сайтов, по разрешению или согласованию с редакциями СМИ.(печатными).При перепечатке стихотворений, которые публикуются с разрешения авторов согласование с www.religios.narod.ru обязательно.

Контакт через раздел"соглашение"или гостевую книгу.

использованы материалы ru.anvisionwebtemplates.com